Бывший сотрудник Отдела ядерной безопасности ИАЭС, первый председатель висагинского общества «Чернобыль», висагинец Владимир Кузнецов считает, что жители Висагинаса, преждевременно и необоснованно лишены 40% льготы по оплате за электроэнергию. Почему?
Об этом я побеседовала с Владимиром. Он бывший работник Чернобыльской АЭС, имеющий большой опыт работы с радиоактивными материалами, несмотря на занятость, нашел время для ответов на наболевшие для висагинцев вопросы.
– С остановом ИАЭС стоимость тепла и горячей воды для жителей Висагинаса увеличилась в 4 раза. Вы считаете, что в потенциально опасном регионе должны быть особые льготы. В чем, как специалист, Вы видите опасность проживания в зоне ИАЭС и ХОЯТ?
– Безаварийная работа Игналинской АЭС в течение 25-ти лет сопровождалась не только надежной выдачей дешевой электроэнергии и тепла, но и накоплением твёрдых, жидких радиоактивных отходов (РО) и высокорадиоактивного отработавшего ядерного топлива (ОЯТ). За весь период работы в Литву (на ИАЭС) завезено 22 тысячи топливных кассет. РО подлежат сбору переработке, упаковке и захоронению в специальных хранилищах с последующим многолетним их обслуживанием и мониторингом окружающей среды.
Однако ОЯТ, выгруженное из реакторов, ни в одной из стран мира в настоящее время захоронению не подлежит, т. к., оно в своем составе, кроме РО, содержит еще и делящиеся ядерные материалы: 235 Уран, 239 Плутоний. ОЯТ подлежит переработке с последующим использованием делящихся материалов и захоронением РО.
Наличие делящихся материалов, по международному договору «О нераспространении ядерного оружия», обязывает государство и персонал ИАЭС вести строгий учет их количества с точностью до 0,1 гр. Дирекция ИАЭС, как эксплуатирующая организация, обязана организовывать периодические (один раз в год) проверки соблюдения персоналом действующих «Правил безопасности при хранении и транспортировании ядерного топлива на объектах использования атомной энергии» и представлять результаты в государственный орган регулирования ядерной и радиационной безопасности VATESI. О результатах ежегодных проверок информация в СМИ отсутствует, даже общественность города Висагинас находится в полном неведении.
Для людей, живущих в 6-ти км от такого потенциально опасного объекта, как АЭС с не выведенным из эксплуатации реактором и 15 тыс. топливных кассет в бассейнах с водой, такое положение не может считаться нормальным.
После выгрузки из реактора горячая ОТВС (отработавшая тепловыделяющая сборка) размещается на 5 -ти летнее хранение в БВ (бассейн выдержки) для снятия остаточных тепловыделений, защиты персонала от облучения, перевода на более компактное хранение и подготовку к вывозу в сухое хранилище ОЯТ. Только через пять лет температура ОТВС понизится и не будет превышать 300 0С, что позволяет выполнить перевод на сухое хранение с воздушным охлаждением. Сухое хранение ОЯТ в защитном контейнере – это более безопасная технология хранения и на более длительный период – 50 лет.
Персонал АЭС осуществляет учёт и безопасное хранение всего, ввезенного в Литву ядерного топлива: свежего топлива (в транспортных контейнерах) на складе, ОЯТ – в отсеках БВ, на площадке СХОЯТ и в реакторе № 2. Использование реактора для продолжительного (более 4-х лет) хранения 1130 топливных кассет, вызванное отсутствием свободных мест в БВ, – это «ноу-хау» в мировой ядерной энергетике.
Реактор с не выгруженным топливом не может считаться выведенным из эксплуатации, т. к., не приведен в ядерно – безопасное состояние и должен оставаться под постоянным контролем персонала, как работающий. Это не проектный и наиболее опасный способ хранения ядерного топлива. В настоящее время в реакторе №2 содержится 180 тн урана, около 2000 кг радиоактивных осколков деления урана и 450 кг плутония. По активности это эквивалентно примерно 1000 атомных бомб, сброшенных на Хиросиму. По некомпетентности руководства ИАЭС строительство ПХОЯТ и вывоз топлива с энергоблоков задержаны на 4 года.
В бассейнах выдержки под слоем воды хранятся более 15 тыс. топливных кассет, давно готовых к вывозу с энергоблоков и переводу их на более безопасную технологию хранения. Кроме этого, в отсеках БВ хранятся в пеналах 640 негерметичных топливных кассет и беспенально , т. е., с нарушением проектной технологии, – 57 тяжело поврежденных. В проекте ИАЭС технология обращения с такими ОТВС технически не решена. Работы по их подготовке к вывозу с энергоблоков планируется проводить по технологии, разработанной с моим участием, кстати, фирмой NUКEM. Но эти «грязные» операции могут быть начаты, только после вывоза с энергоблоков всего герметичного топлива по проектной технологии.
Выполнение работ по упаковке негерметичных кассет в специальные пеналы связано с применением особых мер по снижению распространения высокоактивных продуктов деления урана в помещения АЭС, в окружающую среду и по защите персонала от повышенных дозовых нагрузок. Исходя из моего опыта освобождения БВ от упавших ОТВС, для ремонта облицовки двух поврежденных БВ (один на Ленинградской и один на Чернобыльской АЭС) можно ожидать, что на выполнение вышеуказанных работ по утилизации отработавшего ядерного топлива потребуется не менее 7- 8 - ми лет. «Грязные» операции с тяжело поврежденными топливными кассетами будут сопровождаться выходом радиоактивных газов в помещения и, через вентиляцию, в окружающую среду.
– Да, после всего вышесказанного становится, мягко скажем, не по себе. Теперь ясно, что очень многое зависит от профессионализма и технологической дисциплины персонала, работающего на станции.
– Хранение и обращение с ОЯТ должно выполняться по требованиям проекта и «Правил безопасности при хранении и транспортировании ядерного топлива на объектах использования атомной энергии». Главной опасностью для персонала, населения и экологии ближайших к ИАЭС населённых пунктов являются инциденты, вызванные нарушением многочисленных ограничений и требований вышеуказанных документов. Это (ошибки персонала) – человеческий фактор и внешние воздействия: землетрясение, взрыв, пожар, случайное падение современного тяжелого самолета, террористический акт. Эти инциденты могут привести к тяжелым последствиям, т. к., в проекте ИАЭС они не имеют технических решений.
Любой инцидент, связанный с полной потерей воды (поглотителя нейтронов) из бассейнов выдержки может нарушить систему безопасности – со всеми сопутствующими этому рисками, вплоть до радиационной аварии. Работы по переводу негерметичного и поврежденного ядерного топлива на длительное безопасное хранение должны проводиться под жёстким контролем станционных служб радиационной, ядерной безопасности и под надзором государственного органа. Государственный надзор за безопасным ведением работ в атомной энергетике осуществляет VATESI. Международный контроль за использование ядерных материалов в мирных целях осуществляет МАГАТЭ.
Повышенная степень ядерной и радиационной опасности обусловлена возможностью формирования критической массы делящихся материалов, т. е., созданием условий для возникновения неконтролируемой самоподдерживающейся цепной реакции (СЦР), как при взрыве атомной бомбы. Несмотря на то, что проектом предусмотрены требования к условиям безопасного обращения с ядерным топливом: определенная геометрия размещения тепловыделяющих сборок при транспортировке и хранении, их количество в упаковке, расстояние между упаковками, общее количество упаковок в помещении (с учетом неизменности среды – инертный газ, воздух или вода) нельзя быть уверенными, что персонал всегда будет работать без ошибок, а инциденты, вызываемые внешними воздействиями, будут исключены. Все это и составляет потенциальный риск.
При обращении с ОЯТ важным требованием является защита герметичных оболочек твэлов (тепловыделяющих элементов топливной касеты) от разгерметизации. Нарушение целостности оболочки твэлов, а также, повреждение опорных конструкций бассейнов недопустимо, т. к., это приводит к выходу радиоактивных газов в помещения и, через вентиляцию, в окружающую среду, а потеря воды (поглотителя нейтронов) из бассейнов, где сегодня хранятся 15 тысяч ОТВС может привести к техногенной катастрофе с тяжелыми последствиями для населения, окружающей среды и экологии. Это второй, наиболее опасный объект, после реактора № 2 с не выгруженным ядерным топливом.
– Достаточно ли квалифицированного персонала на ИАЭС?
– В связи с внезапными увольнениями высококвалифицированных и опытных специалистов, и приемом на руководящие должности «специалистов» из Вильнюса с окладами в 3- 4 раза выше, чем у бывших опытных работников, в коллективе ИАЭС сложилась нездоровая психологическая обстановка, не способствующая надежной и безаварийной работе персонала. Например, в октябре 2010г., при попытке дезактивации контура циркуляции по Программе промывки, не согласованной с ВНИИ АЭС РФ, персонал допустил аварию с затоплением нижних помещений высоко радиоактивным, горячим раствором промывочных кислот и вынужден был прервать промывку. Цель промывки не достигнута, а программа промывки не может быть продолжена, без восстановительного ремонта нижних частей контура. Этот инцидент свидетельствует об отсутствии опыта и низком уровне профессионализма действующего руководства.
Уборку и дезактивацию затопленных помещений персонал АЭС выполнил, получив внеплановые, повышенные дозы облучения. Информация об этой аварии была представлена в СМИ, только, через 20 дней и в искаженном виде, а именно: «из контура в нижние помещения вылилось 300 м3 раствора». На самом деле, при разгерметизации нижней части контура не может вылиться только часть объёма - 300 м3, при объеме контура 1000 м3. Информации о выбросе в окружающую среду радиоактивных испарений горячего раствора через вентиляцию нет. Этот инцидент свидетельствует о том, что даже остановленный реактор, с выгруженным топливом, представляет угрозу для персонала и, возможно, для окружающей среды и экологии.
Даже через 50 лет на площадке хранения отработавшего топлива будут выполняться ядерно-опасные работы, связанные с визуальным контролем целостности оболочки пучков твэлов топливных касет, длительно хранящихся в защитных контейнерах. Разрушение оболочек твэлов может привести к просыпи делящегося материала и к формированию неконтролируемой цепной реакции, т. е. к радиационной аварии.
– Да, мы действительно, живем в непростом, особом регионе. Как Вы считаете, какие правительству следует еще, помимо льгот, принять решения для того, чтобы максимально обезопасить жителей региона, ну и, конечно же, всей Литвы?
– Большую опасность представляют полеты тяжелых современных самолетов в районе ИАЭС. Необходимо, на уровне Правительства, учредить запретную зону для полета современных самолетов над районом ИАЭС что снизит вероятность их падения на крыши и стены блоков А-1, 2, открытую площадку СХОЯТ и здание ПХОЯТ. Крыши и стены зданий проектом не рассчитаны на падение самолета и их разрушение, неизбежно, приведёт к падению ж/б плит, металлоконструкций на опорные консоли бассейнов, что вызовет их разрушение и потерю воды (поглотителя нейтронов). Обезвоживание БВ с большим количеством ОЯТ, вызванное разрушением строительных конструкций - это техногенная катастрофа с тяжелыми радиационными последствиями для людей, окружающей среды и экологии на территориях Литвы, Латвии и Белоруссии.
Не снижает степень риска для населения Висагинаса и планируемое увеличение в 3 раза частоты полетов тяжелых самолетов над регионом ИАЭС. Наше Правительство, пока, не позаботилось о приобретении Израильского «Железного купола», способного не допустить прямого попадания боевых ракет, самолетов в ядерно-опасные объекты. Израиль, у которого нет больших объёмов ядерных материалов, такую защиту имеет и надежно спасает население городов от попадания Палестинских боевых ракет. Территория Игналинской АЭС, где хранится большое количество ядерно опасных делящихся материалов, «железного купола» не имеет. Это, также, не снижает степень потенциального риска для населения Висагинаса и Литвы. Власти обязаны решительно и настойчиво защитить население Висагинаса и добиться снижения рисков, потенциальных угроз, и повышения уровней безопасности и комфортности проживания.
– Какие еще опасности могут подстерегать жителей нашего региона на пути реализации проекта «коричневая лужайка»?
– Принятый к реализации проект «коричневая лужайка» – это ещё одна «головная боль» для населения региона ИАЭС. Реализация такого проекта предусматривает демонтаж и утилизацию графитовых конструкций реакторов. Однако в настоящее время в мире отсутствуют экологически безопасные технологии обращения с большим количеством облученного реакторного графита (в двух реакторах содержится 2800 тн). На строительную площадку ИАЭС было доставлено 32 вагона с графитом (углерод-12).
В процессе работы реактора, чистый углерод-12 под действием нейтронов преобразуется в радиоактивный изотоп углерода-14. Попадание его в окружающую среду чрезвычайно опасно – это радиоактивный элемент с периодом полураспада 5400 лет, способный проникать в молекулы ДНК. Для полной нейтрализации вещества потребуется как минимум 10 таких периодов, т. е., не менее 10 000 лет. В РФ, где имеется большая научная база по реакторному графиту, при выводе из эксплуатации реакторов типа РБМК, планируется отсроченное на 100 лет решение по утилизации графита.
Общественность Висагинаса хорошо знает о риске проживания в потенциально опасном регионе, но не имеет информации о наличии или отсутствии графиков выгрузки топлива из реактора и вывоза его с энергоблоков в ПХОЯТ для более безопасного, длительного хранения. Все это не снижает степень риска для населения Висагинаса и других населенных пунктов, расположенных в 30 км зоне АЭС.
– Спасибо за беседу!
Елена Дедейко
